Чёрный поезд — раз, два.
Плачут дети и вдова.
Чёрный поезд — три, четыре.
Ты не спрячешься в квартире.
Чёрный поезд — пять, шесть.
Просто так в него не сесть.
Семь и восемь, не грусти.
Девять, десять, бог простит.
Это как повестка в армию или в суд —
Ты можешь прятаться, но всё равно найдут.
Чёрная метка на ладони флибустьера.
Или последний этап испытаний веры.
Пути проложены во все континенты Земли,
Куда не летят самолеты, не ходят корабли.
Луч света режет полотно темноты,
Оставляя позади боль, слёзы и цветы.
На этом поезде ты не отыщешь стоп-кран.
И всё, что собрал в неподъемный чемодан,
Раздашь на вокзале близким и тем, кто ждал.
Они будут вспоминать тебя иногда.
И вот котлы задышали, тронулся состав,
За несколько секунд свою жизнь пролистав.
Ты вдруг загрустил в переполненном вагоне
О тех, кого всё же не увидел на перроне.
Чёрный поезд — раз, два.
Плачут дети и вдова.
Чёрный поезд — три, четыре.
Ты не спрячешься в квартире.
Чёрный поезд — пять, шесть.
Просто так в него не сесть.
Семь и восемь, не грусти.
Девять, десять, бог простит.
Билетов хватит на всех, бронь не отменить.
Когда твой рейс скажет рак, инсульт, менингит.
Проводник проверит даты, раздаст постельное.
Рубаху пластырем лепет к груди тепло котельное.
Сквозь скелеты берез мелькают купола,
По битому стеклу босые дети мал мала,
А в окне напротив май, яблоня цветет,
Девица с косой пшеничной, молоко и мед.
Кореец и хрипатый в тамбуре пьют «Три топора»,
Патлатый тощий очкарик, с ними рок до утра.
Танцовщица танго с ворошиловским стрелком,
Меня как земляка зовут в купе на плюшки с кипятком.
А в моем вагоне наши все: бабуля дедуля,
Друганы: Ростик, Миха и Серега-Пуля.
И все на кипише мечат икру, как осётр.
Кого из нас встретит рыбак Пётр.
Чёрный поезд — раз, два.
Плачут дети и вдова.
Чёрный поезд — три, четыре.
Ты не спрячешься в квартире.
Чёрный поезд — пять, шесть.
Просто так в него не сесть.
Семь и восемь, не грусти.
Девять, десять, бог простит.
