У твоей Москвы
И его Невы,
Стало общее что-то,
Наверное — вы.
Ты светла, он хмур,
В споре двух культур
Он опять за поребрик,
А ты за бордюр.
Ты не видела белых ночей и сторон Петрограда,
Он не знает хитровских дворов и булгаковских мест.
Он не сможет тебя никогда проводить до парадной,
Да и ты не узнаешь, какой в его доме подъезд.
Но у твоей Москвы
И его Невы,
Стало общее что-то,
Наверное — вы.
Ты светла, он хмур,
В споре двух культур
Он опять за поребрик,
А ты за бордюр.
Ты услышишь, как нежно звучит мариинская арфа,
Он увидит иного Малевича, в светлых тонах.
Ты привыкнешь зимой согреваться зенитовским шарфом,
Он пройдет по дворцовой в твоих в красно-белых штанах!
Ведь у твоей Москвы
И его Невы,
Стало общее что-то,
Наверное — вы.
Ты светла, он хмур,
В споре двух культур
Он опять за поребрик,
А ты за бордюр.
У твоей Москвы
И его Невы,
Стало общее что-то…
У твоей Москвы
И его Невы,
Стало общее что-то…
Конечно же вы!
