Жители Суджанского района во время украинской оккупации хоронили своих погибших соседей прямо во дворах и на огородах. Некоторые тела они не смогли предать земле, потому что боевики ВСУ их заминировали. RT поговорил с эвакуированными суджанцами, которые сумели выжить, несмотря на голод, холод и разруху.
«Убитых соседей приходилось хоронить прямо во дворах, а некоторых оставляли на улице, потому что ВСУ заминировали их тела», — жительница курского села Махновка Любовь Блащук рассказывает, что ей и её мужу Петру пришлось пережить во время украинской оккупации Суджанского района
По словам пенсионеров, ВСУ появились в селе неожиданно. Накануне жители Махновки слышали раскаты взрывов и стрельбу. Кто-то из односельчан, решив не рисковать, поспешил уехать. Но пенсионерам было жалко оставлять домашних животных.
«Мы особо из дома не выходим. Скотиной занимаемся. Два дома у нас рядышком стояло. Я пошёл быка покормить, поворачиваюсь, сзади три ствола на меня смотрят. Четвёртый украинец подошёл, спросил, как пройти до ближайшего жилого дома. Тут я и понял, что к чему», — вспоминает Пётр.
А через несколько дней Любовь была ранена осколками разорвавшегося снаряда. «Врачей тут не было. Сами всё делали: йод, бинт, повязка. До сих пор не зажило, ноги деревянные», — говорит пенсионерка.
По её словам, магазины в селе не работали — ели то, что было заготовлено раньше.
«Спасались закрутками. Воду в колодце брали. Если везло, то и искупаться могли. Чтобы пройти по селу, надо было у украинцев специальный пропуск получить», — добавили пенсионеры.
После Нового года в дом пенсионеров попал снаряд, дом сгорел. «Отпустили скотину, что выжила. Птиц у нас было больше сотни, все они подохли. С собой ничего своего не взяли. Переночевали в подвале другого дома, а наутро нас украинцы оттуда выгнали», — вспоминает Любовь.
Пенсионерам пришлось искать другое убежище. Супруги говорят, что они хотели добраться до своих знакомых, живших в соседнем селе — Черкасское Поречное. Но потом узнали, что они погибли. «Это тоже была семья фермеров. Но вот их убили. В последнее время же ещё много наёмников было, зэков, они могли издеваться и убивать, — добавила женщина. — Мы до сих пор не верим, что живы. Пётр прощался с жизнью много раз. Ну а что, мы люди старые. Но Господь сохранил».
Со слов пенсионеров, они ни секунды не сомневались, что наши войска освободят село. «Мы верили. Знали, что придут наши бойцы».
После освобождения Махновки российские военные эвакуировали супругов в Курск. Сейчас Любовь и Пётр живут в ПВР и ждут получения сертификата, чтобы купить дом.
«Хоронили брошенные тела соседей»
Дом жительницы Суджи Александры Прокоповой сильно пострадал от обстрелов в первые дни вторжения ВСУ в курское приграничье. Сама женщина покинуть город до прихода националистов не успела, и всю осень и зиму ей пришлось провести в полуразрушенном, неотапливаемом здании.
«Стёкла были выбиты. Приходилось на себя натягивать по две пары колготок, штанов и шапок, чтоб хоть как-то согреваться и продолжать жить», — вспоминает Александра.
Чтобы отвлечься от трудностей и переживаний, женщина решила заботиться о крольчихе Янке, которую нашла в зоомагазине.
«Я в зоомагазин пошла — рядом с домом. Говорю сама себе, что надо сходить и посмотреть, какие зверята остались. Как душа чувствовала. Там и нашла Янку свою. Взяла клетку и с собой её домой унесла, — Александра Ивановна гладит пушистого зверька. — Так мы с Янкой провели семь месяцев под одной крышей. У нас были свои закатки, и я успела запастись едой в магазине и не забыла о корме для неё».
Сейчас Александра вместе с Янкой живут в ПВР. По словам женщины, день освобождения Суджи — её второй день рождения.
«Когда наши военные освободили Суджу и пришли за нами, я не смогла сдержать слёз. Увидела бойцов с красной повязкой, услышала родную речь и крепко обняла их», — добавляет Прокопова.
Недалеко от Александры Ивановны живут два родных брата Хамидовы: Шамкат и Шавки. Когда украинские войска зашли в Суджу, они были на работе.
«Мы строители, дом у нас был на три семьи и квартира. В первый день оккупации украинцы сразу обесточили все дома. Не было света, газа, воды и связи. Через два дня они уже расхаживали по всем улицам Суджи. Было страшно, всё кругом гремело. Дом наш сгорел, поэтому мы прятались в подвале соседского дома, где нас собралось 11 человек», — рассказывают RT братья.
По словам Хамидовых, за семь месяцев им не раз приходилось хоронить своих соседей прямо в огородах и палисадниках: старики не выдерживали тягот оккупации.
«В голове, конечно, не укладывается, что человека можно вот так во дворе дома похоронить. Кто-то умирал от холода и болезней, кого-то убили. За всё время оккупации мы похоронили 34 человека. На нашем месте любой так же бы поступил, отдать дань уважения покойным очень важно», — добавили мужчины.
Сейчас Хамидовы живут в курском ПВР, восстанавливают документы и планируют получить жилищный сертификат, чтобы потихоньку строить всё с нуля. «Главное, что живы и этот ужас позади. Всё остальное своими руками сделаем», — говорят они.
