Если свет, который во мне, — есть тьма,
То какова тогда тьма?
Я худое око без ночи и дня,
Сам себе позор и тюрьма.
Помыслами путан, пороками мят,
Перепачкан пеной молвы,
Я засохший корень, запекшийся яд
В стеблях перепрелой ботвы.
Зависть да крамола, похоть да лень,
Пеленают душу в тартар.
Я жевал покорно страстей дребедень,
Да глушил гордыни отвар.
Сколько не кривляйся, сколько не лги,
Чуриками вечность не взять,
Тухлые болота сжимают круги,
Хохотом заходится тать.
Краснобаи глотки драли
Искушали не видеть в небе огня,
Совесть спесью растлевали,
Подстрекали превозносить свое я.
Жизнь. Смерть.
Моя война.
Я один из тысяч в движении ко дну,
В танце суматошного дня.
Я толком никогда не глядел в пустоту
И пустота вгляделась в меня,
Из вранья был слеплен почестей ком,
Матом урезонили шах.
Кто в жизни утверждался «подкидным дураком»,
К финишу пришел в дураках.
Время, как солома в топке печи,
Вспышка стала горсткой золы,
Там, где били звонко живые ключи,
Сквозняки считают углы.
Я молился жарко, глазами в глаза,
В небо душу плавил до дна:
Если свет, который во мне есть тьма, —
То какова тогда тьма?
Питер В/О Корабли. 14. 01. 04
