Следственный комитет расследует избиение десятилетнего ученика коррекционной школы в Москве. Когда мать приехала за сыном, то увидела кровоподтёки и ссадины на его голове. Учительница не смогла объяснить, что случилось, а сам мальчик в силу диагноза почти не говорит. Ребёнка увезли на скорой, а позже выяснилось, что у него сотрясение мозга. До выяснения всех обстоятельств педагог отстранена от работы. Между тем мать мальчика указывает на ряд противоречий в показаниях свидетелей происшествия.
RT выяснил подробности жестокого избиения десятилетнего Даниила, ученика московской коррекционной школы №1708. Как рассказала мать ребёнка Юлия, ранее сын два года ходил туда в первый класс и проблем не было. В этом году его перевели во второй класс, который расположен в другом корпусе образовательного учреждения. Занятия продолжала вести прежний педагог, но в тот день женщина была на больничном и её подменяли коллеги.
По словам Юлии, когда она приехала забрать Даниила с занятий, то увидела сына в жутком состоянии: на лице были кровоподтёки, ссадины, а глаз покраснел из-за кровоизлияния. В силу диагноза мальчик сам не может рассказать о происшествии.
«Я увидела его, и у меня внутри всё оборвалось. На мои вопросы, что произошло, педагог не дала внятного ответа. Я обняла сына, посадила на колени и настаивала на вызове скорой. Спросила, почему сразу не позвонили мне, — вспоминает Юлия. — Потом подтянулись другие педагоги и родители, пришедшие за своими детьми. Пока ждали скорую, я вызвала полицию и мужа с работы. Сложно окунаться мыслями в этот день. Скорая госпитализировала Даню с мужем».
Несколько дней Даниил провёл в больнице вместе с отцом, с которым боялся расставаться. «Ему было спокойно только с папой. Утратил чувство безопасности и не хотел слезать с рук», — говорит Юлия.
Произошедшее её потрясло: «Мне больно за сына, я в шоке от такой реальности. В голове не умещается, что могло произойти с беззащитным ребёнком. Надеюсь, виновных найдут и накажут по заслугам».
Родители ребёнка написали заявление в районный отдел полиции, а оттуда дело передали в СК.
«По данному факту следственными органами СК России по городу Москве возбуждено уголовное дело (ст. 116 УК РФ). Председатель Следственного комитета Бастрыкин А.И. поручил руководителю ГСУ СК России по городу Москве Стрижову А.А. доложить о ходе расследования уголовного дела и первоначально установленных обстоятельствах. Ход исполнения поручения поставлен на контроль в центральном аппарате ведомства», — сообщается в публикации на официальном портале СК РФ.
Как пояснила Юлия, обследование показало, что у мальчика сотрясение мозга. Планируется провести судебно-медицинскую экспертизу, которая точно установит вред, нанесённый здоровью, говорит она. Изначально возбуждено уголовное дело по статье «Побои», но родители пострадавшего считают, что после вердикта судмедэкспертов оно может быть переквалифицировано.
При этом, по словам матери пострадавшего, учителя, которые в тот день находились с ребёнком, изменили свои показания.
«Как выяснил адвокат, следователю они представили слаженную версию, что якобы Даню побил другой мальчик. Но это не сходится с объяснениями, которые они ранее дали инспектору по делам несовершеннолетних, в которых они якобы ничего не знают и не видели», — говорит Юлия.
Родители мальчика, который, по словам учителей, избил Даниила, связались с Юлией. «Они не могут поверить, что это сделал их сын. Он очень спокойный, добрый мальчик, его родители в ужасе от такого обвинения. А ни подтвердить, ни опровергнуть его нельзя: на камерах ничего нет. Сам мальчик повторяет только одно слово, когда его спрашивают, что было: «Столовая». Учителя говорят, что всё произошло в спальной комнате. Хотя ученики второго класса не спят после занятий. В общем, куча несостыковок. Меня одна мысль не покидает: если вам нечего скрывать, зачем прыгаете с одной версии на другую?» — говорит мать пострадавшего.
Она добавила, что педагоги вне зависимости от того, кто ударил Даниила, не оказали ученику помощь: «Только я вызвала скорую, когда увидела, в каком сын состоянии».
Как сообщили RT в Департаменте науки и образования Москвы, до выяснения всех обстоятельств произошедшего педагог, которая вела занятия у Даниила в тот день, отстранена от работы. «Любое применение физической силы по отношению к детям абсолютно недопустимо и не имеет никаких оправданий. В настоящее время Департамент образования и науки Москвы проводит проверку в связи с информацией о травме ученика Специальной коррекционной школы №1708», — отметили в ведомстве.
В департаменте добавили, что активно сотрудничают с правоохранительными органами, «которые проводят собственное расследование».
Диктофон в рюкзаке
Коррекционные школы не впервые оказываются в эпицентре подобных скандалов. Например, в прошлом году в Санкт-Петербурге родители узнали, что над их детьми регулярно издеваются в коррекционной школе №4. В этом случае жертвами стали ученики, которые также имели проблемы с речью, поэтому не могли объяснить, что с ними происходит и откуда берутся синяки. О том, что классный руководитель Татьяна Жихарева и логопед Варвара Дунина систематически унижают и бьют бессловесных учеников, стало известно, когда мама одного из них спрятала у сына в рюкзаке включённый диктофон. На записи слышно, как педагоги обзывают детей, грозятся ударить их палкой, а также оскорбляют родителей учеников.
Против педагогов возбудили уголовное дело об истязании. В апреле этого года мировой суд признал Жихареву виновной по ст. 6.1.1 КоАП РФ (побои, повлёкшие физическую боль, но не повлёкшие последствий) и арестовал на десять суток. Также летом суд взыскал со школы 50 тыс. рублей в качестве компенсации морального вреда.
Как отмечает президент фонда «Центр проблем аутизма» Екатерина Мень, большая часть историй с унижением и насилием в отношении уязвимых детей в условиях сегрегационного образования остаётся вне зоны общественного внимания. При этом такие случаи, по её мнению, будут неизбежно повторяться.
«Не потому, что это нормально, а потому, что так устроены законы природы: в любой закрытой среде заводится плесень. Это доказано и наукой, и практикой, и именно поэтому мы адепты инклюзии», — отмечает она.
По её мнению, безопасность особенных учеников можно обеспечить только в инклюзивной школе, где особенные ученики занимаются вместе с нормотипичными.
«Почему сохранение коррекционных учреждений всегда подаётся под соусом гуманизма (там им всем будет лучше), но именно в этих учреждениях детей унижают, бьют, оскорбляют? Как эти «гуманистические» отговорки сочетаются с реальной практикой? Почему система образования, во-первых, не делает ничего, чтобы подлинно инклюзивные технологии поддерживать, не подменять их, не прикидываться инклюзией? Почему она системно не занята мониторингом безопасности школьных сред?» — над этими вопросами, по мнению президента «Центра проблем аутизма», стоит задуматься профильным ведомствам.
Как рассказала Екатерина Мень, ещё три года назад авторами и экспертами модели инклюзии «ресурсный класс» были разработаны точные и грамотные методические рекомендации по этой модели. «В итоге Минпросвещения выдало нам какую-то подделку от людей, которые никогда этой практикой не занимались, а свою картину мира выдали под нашим заголовком», — добавляет эксперт.
