Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след,
Дуб годится на паркет, так ведь нет —
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили все дубы на гробы…
Пр.
Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди,
Это только присказка, сказка впереди…
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх Вертопрах,
Добрый молодец он был — бабку-ведьму подпоил,
Ратный подвиг совершил, дом спалил…
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря,
Каждый взял себе надел, кур завел и в нем сидел
Охраняя свой удел не у дел…
Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
А с окружающими туп стал и груб,
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой…
А Русалка, вот дела — честь недолго берегла,
И однажды, как смогла, родила,
Тридцать три же мужика не желают знать сынка,
Пусть считается пока сын полка…
Как-то раз один колдун, врун болтун и хохотун,
Предложил ей, как знаток бабских струн,
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму,
И пошла она к нему как в тюрьму…
Там и вправду ходит кот, как направо, так поет,
А как налево — так загнет анекдот,
Но ученый, сукин сын, цепь златую снес в торгсин,
А на выручку — один в магазин…
Как-то раз за Божий дар получил он гонорар,
В Лукоморье перегар на гектар,
Но хватил его удар и чтоб избегнуть Божьих кар
Кот диктует про татар мемуар…
А брадатый Черномор, лукоморский первый вор,
Он давно Людmилу спер, ой, хитер!
Ловко пользуется, тать, тем, что может он летать,
Зазеваешься — он хвать — и тикать.
А коверный самолет сдал в музей в запрошлый год,
Любознательный народ так и прет,
И без опаски старый хрыч баб ворует — хнычь, ни хнычь,
Ой, скорей его разбей паралич!
Нету мочи, нету сил — Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
«Дай рубля, прибью а то, я ж добытчик, али кто?!!
А не дашь, тоды пропью долото!!!»
«Я ли ягод не носил?!»,- снова Леший голосил
«А коры по сколько кил приносил!
Надрывался издаля все твоей забавы для,
А ты жалеешь мне рубля, ах ты тля!!!»
И невиданных зверей, дичи всякой нету ей,
Понаехало за ей егерей,
Так что значит не секрет — Лукоморья больше нет,
И все, о чем писал поэт — это бред…
Ты уймись, уймись, тоска, душу мне не рань,
Раз уж это — присказка, значит дело дрянь
