Перед нами картина: спящая в канаве скотина,
Бабангида, давай завязывай с Cannabis Sativa.
В Калининграде стыдно не знать Кантов императив, но
Ты позабыл о нём и залупался гиперактивно.
Тебе подфартило, ведь тебя диссить было противно,
Но ты, взяв имя футболиста, вдруг заныл неспортивно,
Что тебе всё похуй, но в моих темах, ханжа, наследил
Если ты правдив, я буду звать тебя «Ходжа Насреддин».
Пиздёжь, ты лицемерен, и врёшь, будто сивый мерин,
Кто ж революционерам в ложь с небылицей верит?
Тебя подначивали: «Наконец-то диссуй его»
И ты, как подлежащее, остался предсказуемым.
Всё так закономерно и просто,
Наверное, босс твоей газеты не дал карьерного роста —
Теперь уже поздно в рэпе лезть через тернии к звёздам,
Вне интернета — опёздал, но в интернете — апостол.
*Умер Тиджани Бабангида, день памяти физкультурника*
Ты как Pimp Schwab, любой видит в тебе дурака,
Но тот был студентом психологии Академгородка,
А ты — журналистом, и я не удивился,
Если б узнал, что ты ради денег удавился за передовицу.
Был король Калининграда, но он шибко сдулся,
Под тобой не крепкий трон — это жидкий стул, Сань,
Ты под ацетоном и под марками, в Optik есть Парламент и Царь,
Значит, это конституционная монархия.
Ты должен быть тише травы, не шевелиться
С тех пор, как выдал за свои статьи от Миши Вербицкого.
Хочешь, он подтвердит сам? Он уже наслышан про фана,
Дури профанов, за Бабана пишут Климов? Проханов?
Газета «Завтра» давно про жидов уже навоняла,
У тебя нет ничего своего, даже погоняла.
Ты бездарен и тебе в этих тяжелых условиях
Дважды пизда, как телепередача «Школа Злословия» .
*Умер Тиджани Бабангида, день памяти физкультурника*
Я рифмовал годами, так что моих рифм на вас хватит,
И шевеля губами в такт, будто старик-маразматик,
Кассиром в магазе, пришив каждой из штанин по заплате,
Что ты мне хочешь рассказать, что я попсовик на зарплате?!
И хоть тебе и под тридцать, но твой детский лепет —
Веский аргумент в пользу того, кто здесь плебей и патриций.
Кто подлее полиции? — Журналист, его низко ставят все,
Как новые элементы Менделеев в таблице.
Я знаю много кого — правых фанатов и леваков, оба фланга
Тебя бы вон гнали матом и кулаком,
В Украине, как видишь, тебя шлют красиво на идиш,
После твоих слов жидом быть круто, шмок, спасибо за имидж.
Мой рэп, как порох, слово — сера, рифмы — калия нитрат,
Такие как ты, превратили Гору Короля в Калининград,
Не хочешь давать кенигсбергскую Корону Мирону?
Зови вымышленных друзей, привет baron’у von dron’у.
*Умер Тиджани Бабангида, день памяти физкультурника*
Ты лишь в одном, как будто Гитлер или Бонапарт,
А скорее Саакашвили — ты не на того напал,
Бабан, у кучки твоих фанов походу в ушах не чисто,
Кого ты воспитал, блять, Мафона и Шахматиста?
Это Оксимирон, и ты снова стал сырою материей,
«Назад к корням» — значит, что мы тебя в Грин Парке зароем под деревом,
Я тоже схавал грибов и намутил наркоты,
Накурился в дым, и теперь читаю также быстро, как ты.
Я тебе кипу тку, на плите кипятку
Нагреваю, заливаю в рот тебе: keep it cool!
СССР — Верхня Вольта с ракетами,
Даже пидоры из-за тебя становятся гетеро.
Снова лето пролетело, так что время думать,
Из тебя не вышло ни Летова, ни MF Doom’a.
Ты — аноним, анонимы половину мира заполонили,
Но мы их анонимно похороним.
*Умер Тиджани Бабангида, день памяти физкультурника*
Еврейский нос, мне всё равно, я — Сирано де Бержерак,
Ты — Пиноккио, украшай уши лапшою «Доширак»
Паре-тройке зевак, тем более, их словарный запас ограничен фразой:
» — Хоуми, бля, какой угарный напас!»
И не удивительно, что рядом с ними ты эрудицией блещешь,
Видно, круто среди нулей побыть единицею.
Но рано или поздно вас ждёт обязательно крах,
Всё перевернётся, как испанский восклицательный знак.
Делай песни — отморозки грузят килобайты,
Но твой сельский юмор плоский, будто Кира Найтли.
Ты как группа Каста, где твои «Трёхмерные рифмы»?
Хоть убей, мне не видно, ты пишешь, наверное, верлибром.
Лёгкие атлеты все в слезах слезают с турника,
Плачет первая ракетка вместе с Анной Курниковой,
Рыдает публика — где же взять нам дубликат?
Умер Бабангида, справим день памяти физкультурника.
