Весь табор спит,
Луна над ним полночной красотою блещет,
Что ж сердце бедное трепещет.
Какою грустью я томим,
Я без забот, без сожаленья
Веду кочующие дни.
Презрев оковы просвещенья,
Я волен так же, как они.
Я волен так же, как они.
Я жил, не признавая власти,
Судьбы коварной и слепой,
Но, боже, как играют страсти
Моей послушною душой.
Земфира, как она любила,
Как нежно приклонясь ко мне,
В пустынной тишине
Часы ночные проводила.
Как часто милым лепетаньем,
Упоительным лобзаньем
Задумчивость мою в минуту
Разогнать умела.
Я помню с негой, полной страсти,
Шептала мне она тогда:
«Люблю тебя, в твоей я власти,
Твоя, Алеко, навсегда».
И всё тогда я забывал,
Когда речам её внимал.
Я как безумный целовал
Её чарующие очи,
Кос чудных прядь
Темнее ночи, уста Земфиры.
А она вся негой страстью полна,
Прильнув ко мне, в глаза глядела,
И что ж, и что ж Земфира неверна,
Земфира неверна, моя Земфира охладела.
