Памяти рядового Николая Демина, погибшего при исполнении интернационального долга.
Не в сорок первом под Калугой, где холм высок,
В восьмидесятом под Кабулом — лицом в песок.
Не плачьте, мама, сын ваш Коля, как все сыны,
Был застрахован лишь от боли былой войны.
Воронка… И еще воронка… Сквозь лет разлом.
Зачем стучишься, похоронка, в панельный дом?
Афганский ветер быстротечный, как взрыв, горяч.
Вновь за звездой пятиконечной следит басмач.
Не в сорок первом под Калугой, не в тот виток
Земля споткнулась под Кабулом, взмыв из-под ног!
Воронка… И еще воронка… Сквозь лет разлом.
Зачем стучишься, похоронка, в панельный дом?
Зачем стучишься, похоронка, в панельный дом?
И вот две тени появились среди рябин,
На новом кладбище военном отец и сын.
Сказал отец: «Хотел ты в космос, открыта дверь,
Одели в цинковый скафандр тебя теперь».
Воронка… И еще воронка… Сквозь лет разлом.
Зачем стучишься, похоронка, в панельный дом?
Зачем стучишься, похоронка, в панельный дом?
Не в сорок первом под Калугой, где холм высок,
В восьмидесятом под Кабулом — лицом в песок.
Не плачьте, мама, сын ваш Коля, как все сыны,
Был застрахован лишь от боли былой войны.
Воронка… И еще воронка… Сквозь лет разлом.
Зачем стучишься, похоронка, в панельный дом?
Зачем стучишься, похоронка, в панельный дом?
Зачем стучишься, похоронка, в панельный дом?
Зачем стучишься, похоронка, в панельный дом?
