В день, когда мы, поддержкой земли заручась,
По высокой воде, по солёной своей
Выйдем точно в назначенный час,
Море станет укачивать нас,
Словно мать непутёвых детей.
Волны будут работать — и в поте лица
Корабельные наши борта иссекут,
Торопливо машины начнут месяца
Составлять из ритмичных секунд.
А кругом — только водная гладь.
Благодать!
И на длинные мили кругом — ни души!..
Оттого морякам тяжело привыкать
Засыпать после качки в домашней тиши.
Наши будни — без праздников, без выходных,
В море нам и без отдыха хватит помех.
Мы подруг забываем своих:
Им — до нас, нам подчас не до них.
Да простят они нам этот грех!
Нет, неправда! Вздыхаем о них у кормы
И во сне имена повторяем тайком.
Здесь совсем не за юбкой гоняемся мы,
Не за счастьем, а за косяком.
А кругом — только водная гладь.
Благодать!
Ни заборов, ни стен — хоть паши,
хоть пляши!..
Оттого морякам тяжело привыкать
Засыпать после качки в уютной тиши.
Говорят, что плывём
мы за длинным рублём.
Кстати, длинных рублей просто так не добыть.
Но мы в море — за морем плывём,
И ещё — за единственным днём,
О котором потом не забыть.
И когда из другой, непохожей весны
Мы к родному причалу спешим прямиком,
Растворятся морские ворота страны
Перед каждым своим моряком.
Здесь кругом только водная гладь.
Благодать!
И вестей — никаких, сколько нам ни пиши…
Но потом морякам тяжело привыкать
Засыпать после качки в уютной тиши.
Всякий раз уплываем, с землёй обручась,
С этой самою верной невестой своей,
Но приходим в назначенный час,
Как бы там ни баюкало нас
Море — мать непутёвых детей.
Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты,
Только пялит глаза — ошалел, обалдел:
Он увидел, как траулер встал на винты,
Обороты врубив на предел.
А на пирсе стоять —
всё равно благодать,
И качаться на суше до крика души.
Нам, вернувшимся, не привыкать, привыкать
После громких штормов к долгожданной тиши!
