Курские волонтёры эвакуируют гражданских из обстреливаемых посёлков по минным полям, развозят помощь для мирных и военных. Они регулярно попадают под украинские дроны, и каждый выезд сопровождается риском для жизни. Корреспондент RT поговорила с активистами и узнала, как изменилась их жизнь после вторжения ВСУ в августе 2024 года.
Волонтёром Андрей с позывным Кабан стал в августе 2024 года, когда началось вторжение ВСУ в Курскую область. Уже 7 августа Кабан на своей машине начал вывозить мирных жителей из Суджи. В его легковушку набивались до восьми человек.
«Жители из Суджи полями выходили, грязные, чумазые. А были те, кто с сумками стоял, ждал эвакуации, — вспоминает он. — Я говорил сразу: «Я забираю по максимуму людей». Сумки не брали. Забирали их и развозили по пэвээрам (пунктам временного размещения. — RT)».
Волонтёрская команда Кабана называется «Ветер надежды». В ней есть медики разных специализаций, ветераны боевых действий и инженеры. Занимаются они не только эвакуацией мирных граждан, но и развозом продовольствия по опасным районам и помощью военным.
Кабан вполне соответствует своему позывному: крупный, с головы до ног в тяжёлой броне. Она ему необходима: почти в каждой поездке за волонтёрами охотятся украинские дроны. По словам Андрея, необходимость обзавестись качественными бронежилетом, напашником и шлемом пришла с опытом.
«Приключение у меня на днях было с этой броней. Поехали мы как-то на эвакуацию мирняк вывозить. Увидели в небе дроны, из машины выскочили и стали разбегаться. Я, уходя от «птички», прыгнул в кусты и упал, как оказалось, на кого-то. Я даже не понял, кто подо мной: девушка или молодой человек. Слышу только, голос тонко просит: «Встань». Я объясняю, что, пока дроны в небе, не встану, — улыбается волонтёр. — Ну, «птички» улетели. Я встаю, пока в себя пришёл, смотрю — а подо мной уже никого нет, только силуэт в земле, отпечаток остался. Я бы, конечно, извиниться хотел: я сам, наверное, 110 кг вешу, плюс броня армейская — 25, то есть я придавил человека нормально. Но главное, что все живы остались».
Не все поездки обходятся благополучно. У Кабана уже четыре контузии. Последнюю заработал после освобождения Курской области.
«Поехали на эвакуацию «трёхсотых», военные на «буханке», я на своей машине. И попали под пару дронов. Когда первый сбивали, я нырнул под автомобиль бойцов, а следом на землю уронили второй. Он ударился о землю, и взрывной волной меня подбросило к днищу «буханки». В общем, с этими ранеными и меня увезли с контузией», — рассказывает волонтёр.
«Это была лотерея»
Миша Силаков волонтёрит со своей возлюбленной Вероникой Ямщинской. В горячем августе 2024 года они вместе с ней организовали в обычном гараже пункт выдачи гуманитарной помощи. Необходимое для беженцев приносили жители Курска. Несли всё: от еды до постельного белья.
Вероника распределяла вещи и питание среди людей, а Миша на своём маленьком синем Daewoo Matiz вывозил людей буквально из-под носа у ВСУ.
«Иногда ко мне в машину люди пытались с собаками и кошками забраться. А машина маленькая. Я им говорю: «Оставьте питомцев, я завтра приеду, заберу». А они просят, чтобы сначала животных забрали, потом их», — вспоминает он.
Бывало, когда люди игнорировали военную опасность. «Сидим в окопе с бойцами, пьём чай, слышим: тарахтит. Насторожились, по звуку — танк. И тут видим: огромный опрыскиватель, трактор его везёт. Частное хозяйство на этом поле, где идут боевые действия, едет спасать свой урожай. Вот какой ответственный», — веселится Миша.
Он уверен: несмотря на огромное количество мин и дронов, скоро в Курской области на поля вернётся сельскохозяйственная техника, раз работящих курян бои не смогли прогнать с нив.
Василий Иванович Кустов — председатель Совета ветеранов МВД по Центральному округу. Он прошёл Афганистан и Чечню. Служил в полиции, вышел на пенсию в звании подполковника. Василий Иванович возил и возит бойцам необходимый для строительства блиндажей груз — пилы, гвозди, степлеры и генераторы.
«Когда в августе мы вывозили людей из Суджи, была лотерея: пропустят тебя через украинский блокпост или нет, — вспоминает Василий Иванович о встречах с ВСУ. — Одним давали проехать, другим — нет. Мне разрешили следовать мимо, а прямо за мной расстреляли машину, где были женщина и ребёнок…»
За сутки в том самом августе он спас больше 60 гражданских.
Галина Ивановна Пашина-Яцкая — врач. Среди курских волонтёров она негласно считается «главной по медицине». Помогать нашим воинам Галина Ивановна начала с самого начала СВО.
«24 февраля 2022 года мы все встрепенулись. Понесли в госпиталь тапочки, одежду, пижамы, бельё. Всё это мы отдавали непосредственно начмеду, потом он познакомил нас с другими нашими коллегами, военными. Я освежила знания по тактической медицине, мы стали закупать расходники, которые нужны при боевых действиях, — и пошло-поехало, стали помогать регулярно», — рассказывает она.
Сначала Галине Ивановне помогала её семья, потом подключились друзья, потом — однокурсники из мединститута, знакомые врачи. Сейчас её знают и в Москве. А затем, помимо медицины, пришлось работать и по другим заявкам — закупать машины, антидроновые ружья, коптеры.
«А в августе 2024-го мы поняли, что воюют против нас уже на нашей земле, — говорит она. — Я никогда не использую слово «враг». Говорю «противник». Потому что мне хочется человеческое оставить в душе своей, не заражаться злобой, ненавистью. Был, например, момент, когда в один из госпиталей стали поступать раненые ВСУ. И мы им тоже помогали, относили одежду, продукты. Хотя мы видели в 2022—2023 годах наших пленных, которых привозили с отрезанными кистями, отрубленными стопами, выколотыми глазами».
Последние слова она произносит с горечью. Но всё равно считает, что нельзя становиться такими, как боевики ВСУ.
Ей приходится не спать ночами: то и дело пишут либо военные, которым нужна помощь, либо люди, которые хотят её оказать. Постоянно привозят и отгружают партии гуманитарки — до трёх-четырёх раз в день.
Старуха Шапокляк
Матушка Ксения Харина — жена настоятеля Успенского собора в Рыльске. Заниматься гуманитарной помощью начала сразу после объявления СВО. «Уже все должны понять: когда враг у ворот стоит, не посидишь в сторонке», — говорит она.
Когда началось вторжение ВСУ в приграничье, эвакуированных из Суджанского района свозили прямо во двор собора. Там был тенистый парк, где можно было замаскировать автобусы, и достаточно места, чтобы разместить всех.
«Привозят бабушку под вечер, у неё осколочное ранение глаза, — говорит она. — Она вся неухоженная, ей девяносто с лишним лет. И мы везём её в ближайшую больницу, это 40 км отсюда. Едем 180 км/час, я боюсь, чтобы она не умерла по дороге, и пытаюсь с ней разговаривать. И понимаю, что у неё уже сознание помутилось и ей кажется, что она в плену у ВСУ. И она начинает песни петь советские, патриотические. Что враг не пройдёт… И даже в девяносто с лишним лет она не сдаётся, понимаете? Слабенькая, больная вся, а не сдаётся».
При этом матушка не теряет ироничности, даже саркастичности. «Звонит мне боец. «Здрасьте, — говорит, — я Чебурашка». Позывной свой назвал так, как будто мы уже знакомы. Отвечаю в тон ему: «Очень приятно, а я старуха Шапокляк», — делится историей Ксения. — Ему, оказывается, нужно помочь с доставкой груза, кто-то дал мои контакты, а предупредить, что он свяжется, забыли. Посмеялись, я дальше всем какое-то время так и представлялась — старуха Шапокляк. Самое главное, что передали Чебурашке его груз. А потом он ко мне приехал с тортом, сказал, что у него день рождения».
После освобождения Курской области далеко не все волонтёры оставили своё нелёгкое и зачастую опасное занятие. Всё ещё обстреливаются многие приграничные районы, всё ещё нужно помогать мирным жителям. Налажены контакты с военными, которые теперь работают на других направлениях, — и как их оставить без поддержки? Но самое главное, что родная земля уже освобождена.
