Не стал тем, кто подносил тебе в зубах тапки,
Не стал тем, возвращался к тебе раз в квартал.
Не стал игрушкою твоей, как и не стал сладким,
Хоть и романтик, не на грудь, а на глаза падкий.
Я не учился на врача, но научился сам латать,
Ранения, с которыми врачам не совладать.
И если б за дела сердечные сажали на года,
То ты бы щас качалась в поезде на Магадан.
мне 22, я в твоем сердце нелегал, но я был там и
видел, как красивый свиду замок мрачные подвалы
изнутри напоминает. в этой серой гамме
не увидел принцева коня, увидел геленваген,
Увидел камни и караты, да не видно дна там.
Желанию не быть любимою, а быть богатой,
Я не прощаюсь, но не чтобы прибежать под вечер,
Тут по большому счету-то прощаться-то и не с чем.
Ты хлопала глазами и мило как на камеру говорила «я люблю»,
Я стопками глотая спирт, чекаясь бокалами, чокался на голову.
В мире, где достойных можно сосчитать по пальцам
Мне стало не в кого уже влюбляться
В мире, где достойных счесть по пальцам,
Мне стало не в кого уже влюбляться.
Освободился от цепей, что тянут в прошлое,
от обещаний, что слетали с губ твоих — им грош цена.
Я не похожий на тех, кто ошивались возле нас
когда я забирал тебя из клубов в поздний час
Не знаю что там перемкнуло в голове, но ёкнуло
Я полюбил тебя, не узнав доподлинно.
Кричал я о любви, ты мямлила там кое-как
Ведь мои чувства — водопад, а твои — как в брод река.
Ты в этом опытна: скажи-ка мне, легко мириться
С совестью, играясь с чувствами людей, как вещицей?
Легко ли умещать в одной натуре столько лиц и
Запросто менять маски: от простушки до царицы?
Ты не была одна, но была единственной
Кому поддалось мое сердце без боя и выстрелов.
Твое имя было там написано, но лучше ведь
Как сейчас, видеть тебя только лишь в пропущенных
Ты хлопала глазами и мило как на камеру говорила «я люблю»,
Я стопками глотая спирт, чекаясь бокалами, чокался на голову.
В мире, где достойных можно сосчитать по пальцам
Мне стало не в кого уже влюбляться
В мире, где достойных счесть по пальцам,
Мне стало не в кого уже влюбляться.
